Политсвинарник

Ликвидационная Репертуарная Комиссия Массолита с прискорбием сообщает о том, что нас безвременно покинул известный переводчик с каких-то никому не ведомых языков при сомнительном иностранном туристе, бывший регент церковного хора некто господин Коровьефф (он же Коровьев, он же бакалавр Карраско, он же Фагот, он же помощник прокуратора Понтия по имени Афраний).

Мессир уже давно гневался на бакалавра Карраско. Совсем недавно Коровьев еще раз неудачно пошутил и сочиненный им циничный каламбур при разговоре о Свете и Тьме, совсем не понравился Мессиру. Именно этот безжалостный Коровьев направил к роковому юридическому турникету застенчивого подслеповатого пролетарского поэта Клерка-Бездомного и громыхающие как неумолимая пролетарская революция колеса трамвая с чуть слышным хрустом переехали тонкую шейку начинающего стихотворца.

Мессира не растрогали даже используемые подсудимым Коровьевым в качестве прикрытия плоский казарменный юмор и пенсионное удостоверение ветерана подавления восстания Бар-Кохбы. Его не ввели в заблуждение завернутая в засаленные облигации займа индустриализации корона муралис, полученная когда-то от легата 5-го легиона Секстия Цереалия, треснутое золотое пенсне от Картье и гнусный пиджачишко от Бриони. Теперь этому печальному рыцарю в фиолетовом придется расстаться со своей нелепой маскировкой, а затем пошутить немного больше и дольше, нежели он предполагал, и в совсем другом месте.

В ближайшую ночь полнолуния бакалавр Карраско совершит последний полет и возвратится в свой мир ночи. Лишь одна милосердная луна будет лить свой дрожащий спасительный свет на туманы над болотами. Кто блуждал в этих туманах, кто страдал и летел над землей, неся на себе непосильный груз, тот это знает.

На миг долговязая темно-фиолетовая фигура с мрачным лицом остановится, цинично сплюнет и обернется, бросив издевательски: « Свистнуто, не спорю, действительно свистнуто, но если говорить беспристрастно, то свистнуто очень средне!». К его сердцу неизвестно отчего последней вспышкой внезапно подступит щемящая острая грусть, тут же смененная кружащей голову сладковатой тревогой, а затем все окутает наползающий туман равнодушия и предчувствия постоянного покоя.

Покойся с миром, дорогой коллега!
Gloria in excelsis Tibi et in terra pax hominibus bonae voluntatis.

По поручению группы скорбящих товарищей из Ликвидационнной Репертуарной Комиссии - Уралец.