Политсвинарник

МУКИ ТВОРЧЕСТВА

Действующие лица:
Алекс Морколий – патриций
Эдимион Лаболаториус – доблестный всадник гвардии
Метатель гнева - пращник из Сибирских земель

(Открывается занавес. На сцене Алекс Морколий – усатый мужчина в бронзовом шлеме с бараньими рогами. Его тога испещрена синими параллельными полосочками. Морколий сидит за столом, в руках его писало, перед ним лежит диптих)

Алекс Морколий: О, жанра кризис, ты пришел нежданно,
И как тебя, скажи, преодолеть?
Где много мыслей мне найти пространных,
Чтобы не дать изданью умереть?
(Выходит на балкон, смотрит на толпу. Увидев там несколько варваров в бронзовых касках в форме свиных голов, досадливо морщится и уходит обратно в комнату)
Быть гением-издателем непросто,
А грамотным, как я, еще сложней,
Но плебс подкидывает мерзкие вопросы,
Казаться, сволочь, хочет поумней.

(В комнату заходит Метатель гнева – единственным отличительным признаком его является постоянное скептическое выражение лица)
Метатель гнева: Кортийцы – недруги Империи – столь дерзки,
Поверить им – так всякий хлебопашец
Имеет право, как свои, явить всем фрески,
Хотя они на самом деле наши!
Возьми, друг мой, секстилис для примера –
Когда так нагло в галерее местной
Они открыли барельеф с галерой –
Который наш, и это всем известно!

Алекс Морколий (досадливо машет рукой):
Но я снедаем внутренней проблемой –
Плебс требует забав периодично.
Где взять для плебса посвежее темы,
И выглядело чтобы все прилично?
Пииты прежние – Чечиниус проворный
И Околелиус – в поэзии отважный,
Иссякли, как источник животворный,
А ты способен лишь на мат многоэтажный.

Метатель гнева (с сарказмом):
Зачем ты хвалишь персонажей сих знакомых?
Ведь эти в нашем жанре пионеры
Вещают всё про птиц, да насекомых,
Хотя писать их просят про галеры!

(Заходит Эдимион Лаболаториус – шустренький полноватый мужчина с греческим профилем и связкой глиняных галер на плече)

Эдимион Лаболаториус:
Кентавра Гармия я встретил по дороге,
А у меня ведь старые с ним счеты,
Хвала Олимпу, что унес я ноги,
Ах, сердце бьется с перебоем что-то.
Но я чуть не забыл о главном самом -
Вчера после бодрящего напитка
Я написал чудеснейшую драму,
Объем - четыре тростниковых свитка!

(Алекс Морколий и Метатель гнева подскакивают к нему, выхватывают свитки и начинают читать. Лица их, доселе задумчивые,светлеют)

Метатель гнева:
О, музы - Мельпомена, Каллиопа, Клио, Талия!
То, что написано тобою, так прекрасно!
Тебя нет лучше от Китая до Италии
Плодились наши опасения напрасно!

Алекс Морколий:
А слог какой - соперникам назло,
Как жизненно и откровенно пишешь:
"Сегодня новое я выстругал весло,
И парус прикрепил немного выше.
Потом поел, попил и по нужде
Сходил, возобновил затем работу..."
Как много буков в доблестном труде!
И напечатать мне его охота!

Морколий и Метатель гнева хором:
Так вот он - выход, вот оно спасенье!
Средь нас так много подлинных талантов!
Мы нынче автора отпразднуем рожденье,
Пойдем же за вином и провиантом!

(Все трое кружатся в хороводе. Удаляются)

Хор: Вот так, о, зритель, в этом мире бренном,
Не стоит руки опускать напрасно.
Талантливый редактор, несомненно,
Сумеет гения извлечь из серой массы!

ЗАНАВЕС