Политсвинарник

Шеф-редактор почему-то решил, что я лучше всех разбираюсь в проблемах гомосексуализма и отправил меня собирать материал для рожденственского номера нашей «Гальюн-таймс», единственной паршивой газетенки в этом захудалом портовом городишке. Все местные кабаки и бары я знал настояло хорошо, что мог бы издать энциклопедию, а вот о геях никогда ничего не слышал. Но пара лишних долларов гонорара к рождеству не помешала бы и я отправился на кривую улочку убогих развлечений списанных матросов, бродяг, восточно-европейских гастарбайтеров и прочих темных личностей.
В вечно грязный пивной бар «Фивы-2» я не стал заходить, потому что там били рожи даже отставным чемпионам по боксу и вопрос о геях означал мгновенную расправу. В другом убогом заведении под яркой вывеской «Таверна морских баталий» любую помощь было искать бессмысленно, так как в ней собирались сливки дна городского общества, вечно клянчившие четвертак до пособия.
В кабачке «Веселая свинья», который содержал мрачный тип из каких-то поволжских славян, собирались цыгане, украинцы, белорусы и прочие отбросы с европейских задворок. Это были серьезные люди, торговавшие краденым. Представить их в роли геев было просто невозможно, но они владели информацией.
С местным цыганом, воровавшим по карманам достопочтенных граждан на ярмарках и в трамвае, я пару раз встречался в полицейском участке и написал о нем несколько заметок в разделе криминальных хроник. Цыган очень гордился своей популярностью и постоянно таскал с собой засаленные газетные вырезки. Когда я зашел в кабачок, цыган сидел за столом с каким-то очень глупым на вид белорусом и, по всей видимости, пытался продать ему украденные у школьника часы. О часах я узнал из полицейской сводки, а картофельным самогоном могло так пахнуть только от белоруса.
Цыган не отличался особым умом и мне стоило больших трудов объяснить ему цель своих поисков. Белорус оказался на удивление более сообразительным. Совместными цыгано-белорусскими усилиями они пришли к заключению, что единственное место в городе, где можно найти пидарасов – это бар «Саламин», что находится рядом через квартал.
Немного поплутав, я вдруг увидел яркую вывеску с фрегатом, больше напоминавшего бойцовского петуха, и надписью «Бар Саламин». Внутри было пусто и только бармен с унылым лицом идиота возился за стойкой. Я уселся за стойкой, заказал стаканчик виски и попытался завязать разговор. Но все мои попытки разговорить бармена закончились неудачей. Единственное, что я смог узнать, было имя бармена. Его звали Биглер. Гонорар явно уплывал из рук, но в это время дверь ватерклозета с громким стуком распахнулась и из унитазного рая томно выплыл розовощекий и мокрогубый cубъект, сразу напомнивший мне карикатуры на Людовика XIV.
Пухлое существо в рубашке апаш с многочисленными манжетками и рюшечками облачком проплыло мимо меня, окатив густым цветочным ароматом помады и одеколона, и плюхнулось в центр большого полукруглого дивана розового цвета. К моему удивлению, Биглер мгновенно преобразился и с бутылкой на подносе порхнул как русская балерина в «Лебедином озере» к существу из ватерклозета.
- Ах, месье Галлон, вот Ваш любимый баккарди. Что-то Вы сегодня долго… - подобострастно лепетал Биглер, увиваясь вокруг розового дивана.
- Если бы ты, милый Биглер, знал, как я устаю от этих грубых мужланов. – проворковал Галлон. – эти невежды…
- Что на этот раз, любезнейший месье Галлон? – голосом шахида, нажимающего взрыватель, вопросил Биглер.
- Эти мужланы называют презервативы гандонами. Понимаешь, гандонами! Они даже не знают слова кондом. – скорбным голосом ответил Галлон.
- Не беспокойтесь, месье Галлон, этим мужланам дорога в «Саламин» навсегда теперь заказана. – ефрейторским басом отрапортовал Биглер. – Не знать, что гандоны называются кондомами, а тем более произносить это гадкое слово в Вашем присутствии, дорогой месье Галлон, это выходит за всякие рамки.
- Спасибо, мой милый Биглер, я знаю сколько усилий ты тратишь, чтобы охранять мой покой. – прихлебывая баккарди, прошелестел Галлон.
В этот момент в бар зашел и уселся рядом со мной бравый морячок, от которого разило мужским потом и дешевым джином. Он оглянулся вокруг и обратился ко мне с неожиданным вопросом: «Ты тоже пидарас?» Драка не входила в мои планы и я просто заказал матросику выпивку. Увидев перед собой стаканчик виски, матросик пришел к выводу, что я не пидарас, о чем незамедлительно объявил во всеуслышание. От услышанного тело месье Галлона гневно задергался, а подлетевший «мессершмитом» Биглер попытался схватить матросика за шкирку и вытолкать из бара. Я встал на сторону матросика и мы вдвоем остались за стойкой. В это время в бар стали прибывать томные личности, сразу же занимавшие местечко на розовом диване. Первым подсел худой и изможденный тип, всем своим видом напоминавший наркомана с большим стажем.
- Месье Галлон, я вчера закончил чтение Вашего блестящего труда «Кама-сутра для мужчин». Я просто в шоке! Вы мэтр! – выталкивал из своего горла комки слов наркоман. – К сожалению, мой приятель вчера умер от передозировки и я не смог попрактиковаться. Вы не собираетесь написать что-то подобное для некрофилов? Товарищ будет лежать у меня еще до следующего пособия.
- Сид, сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не приставал к месье Галлону с глупостями. – ворчливо заметил вездесущий Биглер. – Наш дорогой месье Галлон занят более важными вещами. Он творец! И вообще с этого момента я запрещаю тебе обращаться к месье Галлону. Оставляй свои вопросы у меня.
- Уважаемый Биглер, но мне так хочется хотя бы побыть рядом с мэтром. – заканючил Сид. – Обещаю, что буду сидеть с ним рядышком молча.
Матросик завозился у стойки и, улучив момент, спросил у Биглера: «Слышь, а можно мне побазарить с твоим Галлоном? Что там еще за «Кама-сутра для мужчин»? Лучше бы матросик промолчал. Биглер раздулся как боевый индюк и пошел в атаку на матросика как польский кавалерист на танк.
- Побазарить? С месье Галлоном? Ты хоть понимаешь, рвань матросская, кто сидит за твоей спиной? – Биглер орал так, что его уши выдвинулись как водорезные щитки. – И зачем тебе, мужлану, «Кама-сутра для мужчин»? Ты же там ни слова не поймешь!
- А действительно, что это за «Кама-сутра для мужчин»? – вклинился я в разговор.
- А я вас где-то видел. Вы же репортер, не так ли? – утвердительным тоном сказал Биглер и продолжил. – Месье Галлон лидер нашего небольшого сообщества, интересующегося вопросами однополой любви. Так вот мэтр недавно написал объемный труд – «Кама-сутра для мужчин».
- То есть это общество гомосексуалистов? – уточнил я.
- Не совсем так. Точнее, мы бисексуалы. – ответил Биглер.
- То есть вступаете в половые отношения и с мужчинами, и с женщинами? – я постарался как можно корректнее сформировать вопрос.
- Немного не так. В отношениях с женщинами мы гетеросексуалы. – тщательно подбирая слова, говорил Биглер. – Но при этом любим одного мужчину…
- То есть вы тут кучка пидарасов, занимающихся групповухой? – вклинился уже изрядно пьяненький матросик.
- Заткнись, сволочь! Извините, но иногда забредает к нам всякая шваль. – раздраженно сказал Биглер. – Так вот, мы все вместе любим одного мужчину, то есть месье Галлона, но не вступаем, упаси Господь, с ним в сексуальные отношения…
- Конечно, не вступаете. Он же тогда помрет. – ехидно заметил матросик. – А вот в говно вы тут все точно наступили!
- Пааапрашу в нашем заведении не выражаться! – яростно прошипел Биглер и вновь предпринял попытку удалить матросика из заведения, но тот вцепился в стойку и стал пинать Биглера. Схватка закончилась вничью.
- Так вот, мы всем нашим сообществом любил месье Галлона, а он в знак признательности написал для нас книгу «Кама-сутра для мужчин», в которой он научно излагает то, как нам надо его правильно любить. – закончил свое объяснение Биглер.
- То есть вы не гомосексуалисты? – еще раз попытался я уточнить.
- Нет, что вы, конечно, нет. Поймите, мы любим месье Галлона. Нам не важно любит ли он нас, главное, что мы любим его. Поэтому я предоставил мое заведение для встреч сообщества почитателей месье Галлона. – горделиво ответил Биглер. – а я страж правил сообщества.
- А вон тот наркоман с его некрофильными просьбами? – спросил я, глядя на трясущегося в оргазме любви к месье Галлону наркомана на розовом диване.
- Ну что вы, это же наркоман, который слушает только «Пинк флойд» и поэтому у него никогда не было друзей. Он любит фантазировать и мы его не очень любим. Но месье Галлон сказал, что в нашем сообществе должны быть и такие. Месье Галлон желает, чтобы его любили представители всех слоев общества. А мы любим месье Галлона и не можем ему отказать. Поэтому Сиду разрешено сюда приходить. – пояснил Биглер.
- А можно мне ознакомиться с «Кама-сутрой для мужчин»?
- К сожалению, нельзя. Месье Галлон говорит, что источники и содержание секретные и поэтому книга предназначена только для членов сообщества. – трепетно возгласил Биглер. – а я хранитель оригинала.
- Плюнь ты на них! – обратился ко мне матросик. – Не видишь, это же умственные пидарасы! Любят скопом какого-то толстяка с бабьим лицом и получают от этого кайф! Пойдем лучше в «Веселую свинью»! Я угощаю!
Предложение матросика было очень дельным. С гонораром я уже мысленно распрощался, так как гомосексуалистами в «Саламине» и не пахло, но крепко воняло психоделической пидарастией. Мы уже выходили из «Саламина», когда нам в спину ударила мелодия «The Wall» из включенного наркоманом музыкального центра и подобострастный многоголосый шепот: «Месье Галлон, ах месье Галлон…» Уже допивая третьий стаканчик виски в «Веселой свинье» я вдруг понял, что не задал Биглеру самого важного вопроса – за что же так сильно он и все это странное сообщество так сильно любят месье Галлона. Но заказав следующий стаканчик, я пришел к выводу, что не хотел бы знать ответа на этот вопрос… Все-таки завтра Рождество.